Эквилибрист[СИ] - Михаил Катюричев

– Висса, да-да. – И делаю чмокающий звук губами.

У парня, похоже, сносит крышу. С воплем: "Я тебе покажу, ублюдок!" он кидает в меня какое-то заклинание. Довольно сложно плетение из разума и воздуха. Понятное дело, плетение не срабатывает. Наклоняю голову к плечу и с любопытством смотрю на этого павлина. Тот отпрыгивает на пару шагов назад, и в меня летит огненный шар. Эффекта ноль. Я на всякий случай увеличил концентрацию силы возле тела и поэтому шар затух на расстоянии полутора локтей от тела. В меня летят еще три огненных шара один за другим. С тем же эффектом. Я хмыкаю. Это, похоже, стало последней каплей. Огненный маг начинает размахивать руками. Темным зрением вижу какую-то очень сложную структуру полностью из огненных нитей силы. По-моему, этот придурок влил туда весь запас энергии. Не знаю, смогу ли я рассеять подобное плетение достаточно быстро. Помня о молнии, которой меня угостила малявка, рисковать не хочется. Когда плетение вспыхивает, делаю широкий шаг в сторону. Мимо проносится ревущий поток пламени. Локоть в поперечнике. От напряжения энергий у меня аж волосы на голове зашевелились. По ушам бьет крик и следом накатывает волна чужой боли. Резко оборачиваюсь. Заклинание ударило в какого-то паренька. Тот с криком катался по поляне, пытаясь сбить пламя. Идущие от него эмоции рвут мою душу на части. Боль, даже многократно ослабленная, почти невыносима. Ухожу с поляны, пытаясь не перейти на бег. Помочь я там не смогу, лекарям мое присутствие будет только мешать. А терпеть чужую боль – увольте. Парню от этого легче не станет. Добираюсь до комнаты и падаю на кровать. Вроде и не виноват, но настроение препоганое. Крик несчастного все еще звучит в ушах. Нужно как-то отвлечься. Ныряю в сознание и начинаю его обследовать. С сектором памяти я уже освоился, но Висса на днях подкинула интересную мысль. Ведь все сигналы от органов чувств обрабатываются мозгом. Эмоции, кстати говоря, тоже. Нужно поискать какие блоки за это отвечают. Немного снижаю концентрацию, чтобы не терять связь с реальностью и аккуратненько пытаюсь вывихнуть себе большой палец на левой руке. А сам в это время слежу, куда же пойдет сигнал. Весь путь сигнала проследить не удается, но одна из базовых структур отозвалась. Сосредотачиваю свое внимание на ней и пытаюсь вывернуть палец правой руки. Бью себя по коленке. Влезаю в структуру еще глубже и дергаю себя за ухо. Кажется, что-то нащупал. Теперь бы поставить некий фильтр, который будет смягчать болевые сигналы. А как? Простого желания, как со щитом, недостаточно. А больше я ничего и не умею. Придется, все же, обратиться к профессионалу. На голой интуиции тут не пройдешь.

Ранним утром меня буквально вытаскивают из кровати, цепляют на руки ирениевые кандалы и куда-то ведут. Куда-то в главный корпус Академии, точнее сказать не могу. Конвоем выступает все та же пятерка магов. Ауры лучатся напряжением и ненавистью. Меня приводят в большой зал со сводчатым потолком. Зал выстроен амфитеатром и может вместить немало народу, но сейчас он практически пуст. Семеро человек в белых мантиях сидят за центральной трибуной. Слева писарь, судя по количеству бумаги и письменным принадлежностям. Плюс моя охрана. Меня ставят на массивный каменный диск в центре зала, и охрана делает пару шагов назад. Диаметр диска метра полтора. По краю идет какой-то узор. От разглядывания диска меня отвлекает голос.

– Темный маг, называющий себя Даркин, предстал перед Белым Советом Магов, дабы ответить за свои преступления. – Голос разносится по всему залу. О, так это и есть Белый Совет. Интересно. Пытаюсь рассмотреть сидящих напротив мужчин. В глаза бьет режущий, ослепительно белый свет. Темное зрение слетает само собой. По диаметру диска в потолок бьют лучи нестерпимо яркого света. Точнее, это магия такой предельной, невероятной силы, что видна даже простым зрением. Что-то похожее шло от Архимага, но он свою силу сдерживал и контролировал.

– Не пытайтесь использовать силу, подсудимый.

Это крайний слева маг. На вид ему лет сорок. Голос спокойный, уверенный. Я не могу увидеть его ауру, но особой ненависти в нем не чувствуется. Клетка снова гаснет.

Слово берет толстый маг, сидящий в центре. Вот его ауру даже читать не нужно, столько в его лице ненависти.

– Вчера этот темный маг убил ученика академии мерзким, запрещенным колдовством! Он применил темную силу для удовлетворения собственной жажды убийства. Напал на беззащитного! Я требую его немедленной казни!!

– Я вчера никого не убивал. Маг…

– Молчать!!!! – От вопля толстяка, казалось, стекла бы полопались. Если бы в зале было хоть одно окно. – Ты лжешь, ублюдок!!! У нас есть показания пятерых свидетелей! Как ты смеешь… – дальше минут пять брани, обвинений во всех грехах и просто истерического визга. "Председатель" уже красный как помидор. Дальше начинаются крики и вопли с мест. В общем-то, разнообразием они не отличаются. Опять обвинения и требования моей смерти. Обидно. И этот фарс они называют судом? У меня не то, что нет адвоката, мне даже слово сказать не дают. Никаких доказательств. Что за пять свидетелей? Народу там было явно больше. Остальные молчат? Или их показания суд просто не устраивают? Похоже, дело принимает скверный оборот. И Архимага не видно. А ведь он, кажется, глава Белого Совета. Меня решили побыстрее грохнуть, пока Корвус не может за меня заступиться? Вероятно. Нужно валить. Как? Эти прутья мне не по зубам. Придется бить вниз. Одним ударом, пока не включилась защита. Это если мы на втором этаже, а если внизу земля? Разбить сам диск? Это явно артефакт, но вот получится ли? Могу и не успеть. Минут через пятнадцать вопли затихают.

– Темный маг по имени Даркин, Вы признаетесь виновным в умышленном убийстве с использованием запрещенной магии и приговариваетесь к казни. Ваше последнее слово?

Собираю волю в кулак.

– Я не виновен. Свидетели лгут. Я готов открыть свою память мессиру Архимагу Корвусу. – вот так. Раскрыть память – это последний способ доказать свою правоту. Что-то вроде харакири в древней Японии. Впрочем, для большинства местных магов раскрыть свою память и есть самоубийство. Слишком много скелетов в шкафу каждого. Такого они от меня не ожидали. Я вообще не должен был знать о подобном нюансе. Спасибо Виссе. Нарастающий шум перекрывает голос того мага слева, что предупреждал о применении силы:

– Мессир Архимаг сейчас отсутствует и не может быть свидетелем Вашей невиновности. Вы можете открыть свою память любому члену совета. – Ага, хрен вам!

– Я настаиваю на кандидатуре Архимага и готов подождать его возвращения. – На самом-то деле я могу открыть свою память и Виссе. Но это сделает ее врагом совета. Если они так хотят меня убить, то жизнь одной пришлой магички их не остановит. Только Архимаг обладает достаточным авторитетом, чтобы заставить совет признать мою невиновность.

Звуки нарастающего гвалта отсекает как ножом. Видно, кто-то позаботился о звукоизоляции. А судя по жестам, обсуждение идет бурное. Наконец, звуки снова возвращаются. Толстый маг велит страже меня увести. Лицо у него такое, будто он съел килограмм лимонов. Смотреть приятно!

По сравнению с нынешним местом пребывания моя первая камера – номер-люкс. Круглый каменный колодец диаметром метра два и глубиной пять. Сверху колодец закрыт решеткой. Ирениевой, разумеется. Кажется, в нашем мире это называется зиндан. Если Архимаг не вернется в течение недели, я сойду с ума или подхвачу воспаление легких. После первой бессонной ночи на каменном полу я понял, что здорово переоценил свою выносливость и трех-четырех дней будет вполне достаточно.

Корвус вернулся через три дня. Увидев мою грязную, шатающуюся тушку с красными от недосыпа глазами, Архимаг задал один вопрос:

– Ты действительно не виновен и готов открыть свою память?

– Да.

– Тогда мыться и спать. В таком состоянии ты не выдержишь процедуры.

– Куда ты пошел? – голос остановил меня у самой двери, – туда иди, – маг указал на вход во внутренние покои. Посреди комнаты ждала горячая ванна. Как меня переносили на кровать, я уже не помню.

Процедура проверки памяти была жутко неприятной. Ощущение такое будто у тебя в душе кто-то ковыряется. Причем, немытыми руками. Да еще и память начала чудить, подсовывая, почему-то, самые грязные и неприятные моменты. По окончании процедуры Архимаг, кажется, был очень зол. То есть, эмоции не ощущались вообще, но именно это и настораживало. И говорил он короткими рублеными фразами.

– Неприятные ощущения? Пройдут. Жди в своей комнате. Вызовут. – И только дверь хлопнула.

Пошел в комнату. Что еще делать-то. Сел и попытался расслабиться при помощи дыхательных упражнений. Вызвали меня примерно через час. В этом мире время измеряют несколько иначе. У них сутки (по ощущениям, их продолжительность равна привычным земным) делятся на двадцать тайсов. Каждый тайс делится на 10 нимов. Тот на 10 звитов, и последний включает в себя 10 ахен. Один ахен равен примерно 4-5 секундам. Ну и раз уж начал о времени, месяц (да, луна тут тоже есть, только она чуть поменьше нашей и оттенок красноватый) содержит ровно тридцать дней – три декады. А вот месяцев здесь все-таки двенадцать. То есть местный скажет, что стража явилась за мной через восемь нимов, но мне как-то привычнее в часах и минутах считать. Главное, что стража все-таки проводила меня до памятного "зала суда". Тот же диск-клетка, тот же стол, за которым сидят семеро. Ненавижу! У Архимага, оказывается, было персональное место. Он сидел позади совета на возвышении. Возвышения не видно из-за стола, но вот кресла там в прошлый раз точно не было. С собой Корвус его носит, что ли? Тоже мне, Зевс на Олимпе! И снова голос, звучащий ниоткуда.